Перейти к содержимому
PokerMoscow

Фото и видео PokerMoscow

Автор: , в Околопокерные темы

Recommended Posts

PokerMoscow    7

PokerMoscow
Опубликовано:

Игра в крокодила

Предуведомление автора:

 
Вашему внимание предоставляется художественное произведение с элементами покера и мистики. Все совпадения с реальными людьми и событиями случайны. Произведение будет в двух частях, потому что мне понравилось, как делал хитрый Боб со своим рассказом про толстяка.
 
 Погнали.
 
ИГРА В КРОКОДИЛА
 
 — И давно это у вас? — спросил меня полицейский. Он мне явно не верил.
 
Их было двое, и оба в штатском. Какие-либо выводы об их званиях можно было сделать только на основании гримасы скучающего превосходства, застывшего на лицах. Они сидели за столом напротив меня. Еще в кабинете был толстый сотрудник российского консульства по имени Жора — он стоял у двери — и некий тайский майор с непроизносимым именем. Предполагалось, что русскоговорящий, но он хранил молчание, сидя в кресле в углу. Сам кабинет располагался где-то на задах главного полицейского участка провинции Чонбури. Меня привезли сюда двадцать минут назад, но допрос все еще не клеился.
 
Все четверо выжидательно смотрели на меня. Я сказал:
 
 — Не знаю. Может, лет десять.
 
Двое в штатском переглянулись. Им явно хотелось привлечь меня как обвиняемого — это было бы самым простым способом решения проблемы. Первый, который сидел по левую руку от меня, и, очевидно, был главным, снова заговорил:
 
 — Вы же понимаете, я бы мог привлечь вас как обвиняемого, и не делаю этого только потому что нам порекомендовали вас как, э-э-э, эксперта. Но как вы прикажете мне рапортовать в Москву о том, что произошло? 
 
Сегодня я помог им найти пропавшую неделю назад русскую туристку Ларису Палмер. Без сознания, с синяками и ушибами, она была обнаружена в одном из отелей Паттайи. Я не знал Ларису и никогда не был в том отеле, но указал, где ее искать. 
 
 — У следствия будут две основные версии, — продолжал полицейский, — либо вы — экстрасенс, либо связаны с теми, кто похитил Палмер. Даже не знаю, что правдоподобнее.
 
 — Погодите, — вмешался сотрудник консульства Жора, — вы же сами обратились к нему за помощью! У него дар, понимаете? Ну а вы-то что молчите? — повернулся он ко мне. — Ну покажите им, что вы можете! 
 
 — Я не фокусник, — сказал я. — Я просто вижу знаки. 
 
Но им этого было недостаточно. Они продолжали смотреть на меня и ждать.
 
 — Хорошо, — вздохнул я. — Дайте воды. 
 
Обычно, чтобы взять паузу в таких ситуациях, я закуриваю. Но мы сидели в помещении без единого окна, и закурить было бы невежливо. Хотя, возможно, и полезно — для cамоутверждения.
 
Непроизносимый тайский майор поднялся из кресла и вышел. Через полминуты он вернулся со стаканом воды и включил кондиционер. Я буркнул нечто среднее между «спасибо» и «thank you» и сделал несколько медленных глотков. Наверно, они думали, что я добиваюсь театрального эффекта. Так всегда все думают. Но мне просто нужно поймать волну. Я посмотрел на телефон — часы показывали 18:24. Почти то же показывал и кондиционер: 24 градуса должны были понизиться до 18, и два эти значения сменяли друг друга на маленьком табло. Подходит.
 
 — Загадайте любое число от единицы до десяти, — сказал я первому в штатском и повернулся ко второму, — и вы тоже.
 
Я подождал несколько секунд и снова взглянул на телефон. Время не изменилось. Все было очевидно: у первого — восемь, у второго — четыре.
 
 — Восемь и четыре, — сказал я.
 
Они снова переглянулись. На их скучающих лицах появилось удивление — довольно интересное сочетание. Толстый Жора даже подпрыгнул от восторга:
 
 — А можно мне тоже? 
 
Я сказал: 
 
 — Нет.
 
А потом достал сигарету и закурил.
 
* * *
 
Она позвонила сегодня с утра, ровно в одиннадцать.
 
Само по себе сочетание цифр «11:00» не сулит ничего хорошего: две непересекающиеся прямые и сортир. А тут еще и входящий вызов, определяющийся моим списком контактов как «только не это». Но я взял трубку.
 
 — Привет, Иа, — она называла меня в честь одноименного ослика из сказки про Винни Пуха — за схожесть взглядов на жизнь. — Мне нужно воспользоваться твоими суперспособностями.
 
Звонок шел из России, но были слышны самые незначительные модуляции ее голоса — как будто она была в соседней комнате. Я попытался сострить:
 
 — Интим не предлагать.
 
 — Кто о чем, а Шива о карме, — усмехнулась она. — Тут серьезное дело. У вас в Паттайе пропала моя подруга Лора. В конце лета она улетела в Таиланд — решила все бросить и начать новую жизнь. Ну, знаешь — дауншифтинг и все такое. Но неделю назад вдруг начала обзванивать знакомых в России и просить пятьдесят тысяч долларов в долг. Мне тоже звонила — говорили про какие-то проблемы с законом. Денег ей, понятное дело, никто не дал. И с тех пор она пропала. У ее отца связи в полиции, и позавчера в Паттайю вылетели двое наших ментов. Но пока ничего не нашли. Со съемной квартиры она съехала, телефон отключила, в контактик и фейсбук выходить перестала.
 
 — Ты же знаешь, — сказал я, — я так не могу. Она — чужая, связи нет.
 
 — Есть, потому что она моя подруга!
 
Это был больной для меня вопрос.
 
 — С тобой у нас тем более давно нет никакой связи! — немедленно взвился я. — О какой, к чертям, связи можно говорить, если ты…
 
 — Давай ты заткнешься и хотя бы попытаешься помочь, — спокойно перебила она.
 
Она была чемпионом мира по выведению меня из равновесия. 
 
 — Хорошо, давай попробуем, — вздохнул я. — Расскажи, что ли, что у тебя нового. 
 
Она не стала возражать, потому что поняла, что я включился. Теперь ей надо было просто говорить и не останавливаться. Это легко, о себе она могла говорить сколько угодно.
 
Но она начала рассказывать про работу — кого уволили, кого повысили, кто сколько выпил на корпоративе. «Наверно, сегодня выходной,» — машинально подумалось мне. У нее в мозгу всегда было какое-то несовпадение фаз, и на выходных она думала только о работе, а на работе в подробностях обсуждала с коллегами, кто как провел выходные.
 
Поддерживая телефонную трубку плечом, я вышел на балкон и закурил. Ее певучий голос убаюкивал, и поймать нужное состояние полутранса было просто. Я до сих пор точно не знаю, как это действует. Просто расслабляешься, и тогда проявляются знаки. 
 
-…Лора работала со мной на тимбилдингах, — тем временем рассказывала она, — сначала занималась мерчендайзингом, а потом маркетингом. Одно время встречалась с менеджером по медиапланнингу. Ну, то есть как встречалась — переспала с ним пару раз… Может, тебе нужно что-то конкретное про нее? Ну, там рост, вес, дату рождения?
 
 — Не нужно, это только отвлекает. Продолжай о себе.
 
Я мельком взглянул на монитор ноутбука, стоявшего на столе. Десять минут двенадцатого. Сейчас что-то будет. 
 
 — Когда она уволилась, наш рекрутинг-менеджер стал искать ей замену. Все время звал меня в отдел эйчаринга, когда проводил собеседования. Я ему рассказала про тебя и твои знаки, и он утверждает, что я тоже могу видеть то, чего не видят другие. Мне кажется, он прав. Я у тебя кое-чему научилась.
 
 — Нет такого слова — «эйчаринг», — машинально вставил я.
 
 — Как это нет, когда у нас этим занимается целый отдел? И вот этот мальчик, который им руководит — ну, то есть как мальчик, ему 43 года — он все время меня зовет, когда ему нужно проводить собеседования. Мы как-то с ним ужинали, и он сказал, что у меня такой пронзительный взгляд, что я вижу людей насквозь. А один раз он пригласил меня…
 
Я почувствовал, как Земля на мгновение перестала вращаться. Вот оно: «а один раз». «А-один». Я не знаю, как это работает. Не знаю, как ровные комбинаци цифр совпадают с обрывками фраз. Как будто вся вселенная сжимается до вот этой фразы и вот этих цифр.
 
Ноль на мониторе исчез, и на его месте возникла еще одна параллельная прямая. 11:11. Как будто материализовалась произнесенная единица.
 
 — Стоп, — сказал я.
 
 — Да нет, у нас ничего такого не было, — несколько поспешно заоправдывалась она. — Ну, то есть как ничего…
 
 — А-один. Точнее, «Эй-уан».
 
 — Что это? Координаты на карте?
 
 — Нет. Название отеля, — Я прожил в Паттайе достаточно долго, чтобы знать названия большинства отелей. — Это где-то на Бич-роуд.
 
 — И что? Лора там? Она жива? И зачем ей пятьдесят тысяч?
 
 — Откуда я знаю? Вот пусть менты съездят и проверят.
 
 — Мда, не густо, — она была единственным человеком на свете, который никогда удивлялся моему дару. Как будто я — Гугл, а она просто вводит запрос. — Может, хоть номер в отеле скажешь?
 
Я на секунду задумался. Что-то еще сегодня было насчет единиц… Ах, да.
 
 — Пусть проверят номер две единицы-два нуля. Нет, не так: номер одиннадцать. Он должен быть возле туалета.
 
 — Спасибо, Иа, — почти пропела она. — И не надо ревновать. У нас правда почти ничего не было с этим эйчарингом.
 
Я умею определять местоположение незнакомых мне людей, но не могу понять, врет мне женщина или нет.
 
 — Иди в пень, — сказал я и положил трубку.
 
* * *
 
 — И все-таки, как вы это делаете? — спросил меня первый в штатском. 
 
Я продолжал курить. Я был единственным курящим среди присутствующих, но никто не решался сделать мне замечание. Только тайский майор переключил кондиционер на полную мощность.
 
 — Не знаю, — ответил я. — Это сложно объяснить. Мне кажется, такое могут делать все, только мало кто это понимает. Ведь гадают же люди по рукам или там по картам таро. Нужно просто выбрать систему координат. Моя система координат — это сочетания цифр.
 
 — Как это?
 
 — Когда я вижу упорядоченное сочетание цифр, это значит, что вселенная хочет мне что-то сказать. Не важно, где и какие цифры — время на электронных часах, номер проезжающей машины — что угодно. Главное, чтобы сочетание было упорядоченным.
 
 — И что — с помощью цифр вы можете ответить на любой вопрос? Предсказать любое событие? — спросил второй.
 
Московские полицейские явно заинтересовались и, похоже, решили на время забыть о своем материализме. Сотрудник посольства Жора смотрел на меня с нескрываемым интересом. Тайский майор продолжал молча восседать в кресле. 
 
 — Нет, конечно. Я вижу только то, что касается лично меня. Или как-то со мной связано. Вот, например, эта пропавшая девушка — подруга моей бывшей. Такая связь тоже может сработать. Кстати, в каком номере ее нашли?
 
 — Номер комнаты — это ведь тоже цифры, — сказал первый полицейский. — Вы разве не можете определить сами?
 
 — Даже не знаю, — честно признался я. — Я вижу знаки, но часто не понимаю их значения. Но дайте попробую угадать: номер две единицы-два нуля или же номер одиннадцать.
 
Он покачал головой.
 
 — Ее нашли не в номере, — он обращался ко мне как профессор к провалившему экзамен студенту. — Она заперлась в кабинке туалета на одиннадцатом этаже в том отеле, который вы указали. Видимо, ее все это время держали в одном из номеров, и когда ей удалось сбежать, она была настолько слаба, что даже не смогла дойти до лифта. Поэтому спряталась за первую попавшуюся дверь. И потеряла сознание.
 
Туалет на одиннадцатом этаже, конечно же. И почему я всегда все усложняю?
 
 — Похоже, ее чем-то накачивали, — продолжил второй. — Она жива, но пока находится в шоковом состоянии и не говорит. Ей нужно время, чтобы прийти в себя.
 
 — А вы никогда не пробовали играть в казино? — вдруг спросил меня Жора.
 
Я закрыл глаза и жадно затянулся отвратительным дымом тайского Мальборо.
 
* * *
 
 — Старик, поехали в казино прямо сейчас! Ты же можешь стать миллионером за один вечер! — Джек ходил по комнате со стаканом водки в руке и бурно жестикулировал, расплескивая содержимое. Это было почти десять лет назад, но я помню тот день во всех подробностях.
 
Я тогда еще жил в Москве и учился в Физтехе. Понимание знаков пришло неожиданно. Я решил поделиться этим со своим лучшим другом Жекой. Его фамилия была Данилов, и над дверью его квартиры висела табличка «Jack lives here». Но мы пили водку.
 
В то время азартные игры в России уже были вне закона, но в Москве все равно было полно подпольных казино. Джек работал редактором сайта о покере, поэтому тут же решил, что мне нужно играть. Я не знал о покере ничего, но без колебаний согласился. Джек был в восторге — не из-за возможности быстро обогатиться — на деньги ему было наплевать. Его завораживала мысль о возможности «заключить сделку с дьяволом», как он сам это определил.
 
 — Ты запомнил комбинации? — Он залпом допил не успевшую пролиться из стакана водку и занюхал декоративным лимоном, произраставшим в горшке на окне. — А ну-ка давай проверим: что старше, фул-хаус или стрит?
 
 — Э-э-э.
 
 — А впрочем, это неважно. С твоим талантом правила знать необязательно. Это твое дополнительное преимущество: будешь изображать лоха, который пришел в казино первый раз и ничего не понимает.
 
 — Изображать не потребуется, я именно таким и буду, — пробормотал я, в десятый раз заглядывая в учебник игры в покер, открытый на восьмой странице в разделе «Комбинации карт». 
 
 — Тем лучше, потому что актер из тебя хреновый. Итак, будем считать, что твое ученичество окончено. Предлагаю за это выпить.
 
На самом деле, мое ученичество началось за двадцать минут до этого. Я пришел к Джеку с бутылкой водки и рассказал о том, что умею. В доказательство назвал число, которое тот загадал. 
 
 — Получается, ты как бы играешь с судьбой в крокодила, — резюмировал он, — она посылает тебе знаки, а ты пытаешься разгадать их значение.
 
С тех пор ни я, ни кто-либо другой не придумал этому лучшего определения.
 
 — Ты хоть и технарь, но не дурак, должен справиться, — уверял Джек, разливая по стаканам остатки из бутылки. — Тут ничего сложного. Покер в московских клубах не имеет ничего общего с математикой. Это игра понтов. Ты делаешь большую ставку, и если ни у кого нет на руках хорошей комбинации, все пасуют, и ты забираешь банк. То есть твоя задача сводится к тому, чтобы понять, повезет ли тебе в данной конкретной раздаче. Если ты видишь знак, то начинаешь люто повышать и надеяться, что у кого-то на руках тоже есть потенциально выигрышная комбинация, и он будет уравнивать твои повышения или даже переставлять. А потом на последнем ходу, по предварительному соглашению с дьяволом, тебе доезжает крутая комбинация, и — вуаля! — ты забираешь все фишки. Главное, чтобы эти твои знаки не врали.
 
 — За это не переживай. Мне только нужно, чтобы рядом были какие-нибудь цифры. Ну там электронные часы, барометры, манометры…
 
 — За это не переживай, — успокоил меня Джек. — Цифр будет более, чем.
 
В тот вечер мы взяли с собой все деньги, которые были у меня и у него. Основным спонсором мероприятия был работающий Джек — он пару дней назад получил зарплату и внес почти тысячу долларов. Я на правах бедного студента добавил около сотни. С таким капиталом мы отправились в подпольный клуб в центре Москвы. Джек сделал звонок нужному человеку, и нас пустили внутрь.
 
На фоне хорошо одетых посетителей закрытого клуба мы выглядели довольно вызывающе. Особенно я — в тертых джинсах, кедах и бичевском свитере.
 
 — Ничего-ничего, — прошептал мне на ухо Джек, видя мою робость. — Так даже лучше для маскировки. Все будут думать, что ты дурачок из рабочего района, которому временно везет. И будут хотеть с тобой сыграть, чтобы дождаться окончания твоего везения.
 
Я смерил его уничтожающим взглядом и пошел менять деньги на фишки. Потом выбрал стол с небольшими ставками, надел припасенные темные очки и включился в игру. Джек с нарочито скучающим видом сел к «однорукому бандиту» так, чтобы видеть меня и мои действия за столом. Играть со мной вместе он категорически отказался — чтобы никто не подумал, что мы в сговоре.
 
Был вечер пятницы, и народу было много. Цифры тоже были повсюду — на экране висевшего на стене телевизора, на табло «одноруких бандитов» и, конечно, на самих картах. Цифры постоянно менялись, сливались в причудливых сочетаниях, и мне не составляло труда понять, когда повышать ставку, а когда сбрасывать карты. Поскольку я был в очках, никто не догадывался, куда я смотрю перед тем как принять решение. Все думали, что я играю по наитию. В некотором роде, так оно и было. 
 
Когда я перешел порог в пять тысяч, Джек сделал еще пару звонков, и нас провели в отдельную комнату, где шла крупная игра. Ставки там были такие, что пяти тысяч долларов хватило бы в лучшем случае на пару повышений. Джека здесь знали как журналиста, но на мой страшный свитер посмотрели с изумлением.
 
 — Это мой друг, слесарь с завода «Серп и молот», — подмигнул всем Джек. — Ему сегодня сказочно везет, и он хочет поиграть по-крупному. 
 
Я бросил на него полный ненависти взгляд, но никто этого не заметил, потому что я был в темных очках… 
 
…на двадцати семи тысячах я сбился со счета и уже не знал, сколько у меня фишек. Игроки за столом постоянно заказывали виски и без разбора повышали мои ставки. «Везет же новичку!», — восклицал Джек каждый раз, когда я переезжал готовые стриты и флеши каким-нибудь недоразумением типа пары троек. Под конец я совсем обнаглел и сыграл раздачу, вслепую, не видя собственных карт. По телевизору как раз шли деловые новости и на экране мелькали колебания курсов валют. После этого я сделал перерыв, и мы с Джеком выпили по паре стаканов виски с колой.
 
 — Тебе надо хоть немного проиграть, а то как-то неловко, — настаивал он. Я согласился.
 
Но вернувшись в игру, понял, что это непросто. За несколько часов мои соперники изрядно опьянели и оголтело переставляли каждую мою ставку. Как назло, мне приходили хорошие комбинации. Я выиграл еще пару банков и понял, что на сегодня хватит. Мы вернулись в общий зал и решили воспользоваться «однорукими бандитами» — чтобы просадить хоть сколько-нибудь. Но и здесь не получилось. Похоже, в играх, сам принцип которых был основан на комбинациях, я просто физически не мог проиграть. Мы сдались и пошли к выходу. Люди смотрели нам вслед и шептались.
 
Обменивать фишки на деньги отправился Джек, поэтому я так и не узнал, сколько точно мы выиграли в ту ночь. Начинало светать. Мы вызвали такси, вышли на улицу и закурили. Джек, несмотря на страшную усталость, был полон энтузиазма:
 
 — Старик, сегодня ты умер как бедный студент и воскрес как великий игрок, — патетически декламировал он, — Отныне ты — акула покера! Ты сожрешь всю эту мелкую рыбешку, плавающую в мутной воде московских катранов! Ты — Дэвид Блейн от покера! Демон зеленого сукна! Все будут знать, что ты непобедим, но никто не будет понимать, почему. Для участия в финале Мировой серии покера нужно всего десять тысяч — это для тебя теперь ерунда! Ты выиграешь Мировую серию, и старик Дойл Брансон, в гроб сходя, тебя благословит!
 
Но тут приехали две вызванные нами машины. Я сказал:
 
 — Чувак, я нарекаю тебя своим оруженосцем. Приезжай ко мне, как проснешься. Тебе причитается ровно пятьдесят процентов от добычи и ни процентом меньше. 
 
Я помахал полиэтиленовым пакетом с деньгами и сел в такси. Джек последовал моему примеру.
 
 — Ну что ж, сделка с дьяволом прошла на отлично, — улыбнулся он, закрывая за собой дверь.
 
А вечером я узнал, что Джек умер. Пока он отсыпался, в соседней квартире случился пожар, и он задохнулся угарным газом.
 
* * *
 
 — У вас будут вопросы по существу, или я могу идти? 
 
Жору я демонстративно игнорировал. Он мне не нравился просто потому что работал в консульстве. Как эмигрант со стажем я заочно не любил всех работников госструктур, занимающихся выдачей виз и прочих разрешений на пребывание в стране. Был убежден, что они — слуги тьмы, получающие зарплату за то, что осложняют жизнь таким как я.
 
 — Будут, — сказал первый в штатском. — Мы до сих пор ничего не знаем о похитителях и их мотивах. У вас есть какие-нибудь, э-э-э, данные на эту тему?
 
Я аккуратно положил бычок в пластиковый стакан, в котором оставалось еще немного воды.
 
 — К сожалению, нет. Я же говорю вам: если я не знаю человека лично, если у меня нет никакой связи с ним, то знаки не приходят. Мне правда больше нечего сказать.
 
 — А если все же постараться? — нахмурился полицейский. — Это дело взято на контроль очень высокопоставленными людьми. Я должен ежедневно рапортовать в Москву о том, как идет следствие. Боюсь, мне будет сложно объяснить, почему единственный свидетель по делу отказался давать показания и ушел в неизвестном направлении. Вы меня понимаете?
 
 — Понимаю, — кивнул я, — только, раз уж на то пошло, я не свидетель, поскольку, собственно, ничего не видел. Запишите меня как чудотворца. Теперь я могу идти?
 
 — Похоже, он не хочет с нами сотрудничать, — подал голос второй в штатском, не глядя на меня и как бы обращаясь в пространство, — похоже, он хочет проходить по делу как обвиняемый и обдумать всю ситуацию в следственном изоляторе. Может быть, тогда связь появится?
 
Плохой полицейский, хороший полицейский — проверенная временем тактика. Придется сыграть в плохого подозреваемого. Я сказал:
 
 — Валяйте. Сажайте меня в сизо. Но только у меня есть право на телефонный звонок, которым я рано или поздно все равно воспользуюсь. И знаете что я сделаю? — Я обращался к первому, поскольку он явно был старшим по званию. — Я позвоню вашей жене. Позвоню и расскажу, сколько проституток вы сняли за время пребывания в Паттайе, сколько вы на это потратили, и на сколько десятков лет эти проститутки были моложе вашей жены.
 
Испуг в его глазах еще граничил с недоверием, и я сделал контрольный выстрел:
 
 — Вы же не станете сомневаться в том, что с моими способностями я угадаю ее номер телефона?
 
Это, конечно, был блеф. Обручальное кольцо на его безымянном пальце указывало на то, что он женат. Выпирающий живот и обрюзглое помятое лицо — на то, что регулярно пьет. Толстый пьющий мужчина средних лет, приезжающий в Паттайю без жены, железобетонно хотя бы раз снимет проститутку или проститута — кому как повезет. Тут и к знакам прибегать не нужно.
 
Да и телефон его жены я бы вряд ли угадал. Хотя как знать…
 
* * *
 
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
0

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение
Гость
Эта тема закрыта для публикации сообщений.
Перейти к списку тем Околопокерные темы
×