Поиск по сайту

Мир покера не обделен историями успеха, однако, и среди их героев существует огромное количество игроков, которым с невероятным трудом удается удержаться на волне удачи, не имея представления о том, чем еще можно зарабатывать на жизнь. Вот одна из подобных историй. Вы когда-нибудь представляли себе жизнь профессионального игрока в покер? С тем же успехом можно было бы ответить на вопрос: "а чем живет сантехник или механик, врач или стриптизер". Бывает по-разному. Типичный ответ — покером. И это бывает по-разному. И, действительно, бывает — потому что у каждого своя история. И двух одинаковых не найти. Я расскажу вам свою. Я вырос в муниципальном доме городка Реддиш, на окраине Стокпорта в Великобритании. Я был одним из четверых детей в семье, классифицируемой, вероятно, как "рабочий класс". Единственная нить, связывающая меня с религией в юности, выражалась в наблюдении за за тем, как мои родители молились о понижении цен на пиво и сигареты в день опубликования национального бюджета. Как и все дети, я любил играть. Моим первым воспоминанием об игре стали футбольные викторины, которые я устраивал с моим дядей Аланом. Мы составляли на бумаге список из футбольных терминов, которые знали, разрезали бумагу на кусочки и проводили настоящее соревнование по футбольной эрудиции, используя игральные кости в качестве табло для очков. Чтобы добавить в наше игру реализма, мы решили внедрить в нее систему турнира с гандикапом после того, как Leyton Orient побил Manchester United со счетом 6:1 в финале Кубка Англии по футболу 1999 года. Да, мы были бедны. Помимо бумажного футбола, я еще играл с мамой в "Эрудит" и в шахматы, в чем весьма преуспел. Когда меня спрашивали, кем я мечтаю стать в будущем, я говорил, что чаю карьеру чемпиона по игре в "Эрудит" или хотя бы шахматного гроссмейстера. Больше всего мне нравилось выигрывать В обеих играх мне нравился элемент соревновательности, однако, более всего привлекала победа. Всю жизнь я чувствовал себя аутсайдером — и чувствую до сих пор — полагаю, именно по этой причине меня так воодушевляла победа и отвращало поражение. Главное — идея зарабатывать на жизнь игрой в шахматы казалась мне несравненно более легкой, чем карьера автомеханика, которой, к слову, желал для меня отец, считая профессию прибыльной. Когда мне исполнилось 10, отец устроился работать химиком-технологом в Гренджмут в Шотландии. Детвора ненавидела меня за то, что я англичанин, но вскоре я понял: достаточно набедокурить в школе, чтобы меня начали уважать. Мое положение среди ребят в школе стало улучшаться — в ущерб оценкам. Я не изменял своей любви к шахматам, но боялся признаться, что играю в них, — чтобы не сочли геем. Помню, как прятал шахматную доску под кроватью по примеру отца, прятавшего от меня журналы Playboy под своей. Начиная с того времени, я перестал хотеть кем-либо стать в будущем, не хочу и сейчас. Мое лицо, плечи и спина были изуродованы прыщами, и я не нашел себе лучшей участи, нежели скрыться от мира. Мне кажется, я всю жизнь провел за видеоиграми. С самого утра после пробуждения сразу бежал включать PlayStation. Даже шторы не открывал. Ненавидел чистить зубы, и мама твердила, что в моей комнате воняет псиной. У меня практически не было друзей. Каждый из них также сидел взаперти. Взятка за покерный онлайн-аккаунт Один из немногих моих друзей обучил меня игре в покер; он называл себя "Phil the Lane". Мне нравилось бродить по его дому — у него было все, о чем только мог мечтать ребенок. Он частенько приворовывал деньги из кассы автомастерской, принадлежащей его отцу. На эти краденые деньги мы подкупили его сестру, и она открыла для нас аккаунт онлайн. Мы внесли депозит на £500, ворованные у отца, а еще £100 отдали ей. Меня всегда веселят рассказы об игроках, сколотивших из $10 миллионы, ни разу не сделав повторный взнос. Я потерял счет тысячам фунтов, которые мы похищали из казны отца моего друга по мере того, как играли, разорялись и возобновляли игру вновь. Во всей этой истории прибыль получила только подкупленная сестра. А потом в один прекрасный день друга поймали, выпороли, аккаунт закрыли, и мы перестали общаться. Я не мог устроиться на работу; единственным источником моего дохода были деньги за уход за детьми, а также DJ-смену в субботний вечер в местном пабе. Я получал около £60 в неделю и все спускал на онлайн-покер. Моим первым большим прорывом стал выигрыш права на участие в Grosvenor United Kingdom Poker Tour (GUKPT) £1,100 Main Event в городе Блэкпул. На нем я рассвирепел и занял третье место, выиграв £ 50 000. Я никому не поведал о выигрыше. Отчасти потому, что полагал, что родители потребуют больше денег за квартиру, а отчасти — потому что стеснялся. К тому времени я точно определился, что хочу зарабатывать покером на жизнь. Удача на GUKPT внушила мне уверенность в себе, хотя и не вполне. Мне все еще казалось, что мое призвание — разливать гудрон на дорогах. За несколько лет мне удалось существенно усовершенствовать свои навыки игры, и все мои ходы приносили прибыль. Я начал набирать все больше очков в ивентах на £1000 по всей стране, и на моем счету уже покоилось £ 100 000. Я также неплохо зарабатывал на игре онлайн, но мои успехи в виртуальном покерном пространстве сильно уступали триумфу в реальности. К тому времени я уже во всем признался родителям и стал отдавать им больше денег за квартиру. Они оба не одобрили мой род занятий; я почувствовал себя ничтожеством. Особенно возмущался отец — и его можно понять. Он вкалывал по 12 часов в день, чтобы хоть как-то прокормить семью, а я в один день получал больше, чем он за целый месяц. Я начал сводить знакомство с лучшими игроками Великобритании. Мы делились стратегиями и обсуждали отыгранные руки. В покер-руме наша шайка из 5–10 человек срывала весь куш, а вне его — пропивала вырученное. Две проститутки из Лидса помогли мне расстаться с девственностью в одну из особо бурных ночей, полных наркотиков и алкоголя. Время поджимало, а я все никак не мог начать. Все это было мне крайне мерзко и унизительно — совсем не так, как я это себе представлял. Девчонки смеялись надо мной. Я сказал товарищам, что именно так мне все это и нравится, и отчаянно сделал свое дело. Меня постоянно преследовало подозрение о том, что в нашей компании что-то не так. В покере мы были несокрушимой силой, а вот с личностной стороны мне вообще едва ли что-то было известно о каждом из них. Нас связывали лишь разговоры о покере, выпивка, наркотики и шлюхи. Рост покерного банкролла По мере роста банкролла, начало крепчать и мое это, а также соревновательный дух. Я начал участвовать в играх по всему миру: European Poker Tour (EPT), World Poker Tour (WPT) и, разумеется, World Series of Poker (WSOP). Я сорил деньгами словно конфетти, бронируя авиабилеты за минуту до вылета, посещая дорогие рестораны и давая в долг людям, которых едва знал. В покере, вроде как, существует такое неписаное правило — помогать другим игрокам. Для некоторых из них это единственный способ удержаться в игре. Помню посещение WSOP в 2009 году, где я оставил $ 100 000 в виде материальной помощи игрокам — не потому, что думал, что они выиграют, а потому, что считал этот поступок правильным. Потом краски стали сгущаться. Меня начало кидать от полосы побед в каждом ивенте к неспособности отыграть одно-единственное очко. Я не знал, что мне делать. Я был не одинок в своих неудачах. У всей нашей шайки были проблемы с деньгами — да такие, что, когда мне понадобилась помощь, ни один из ее членов не смог отдать мне то, что мне же и задолжал. Наблюдая за сокращением своих счетов в банке, я всплакнул над нелепостью происходящего. У меня до сих пор хранится фотография моего банковского онлайн-аккаунта с £ 600 000 на нем. Сегодня там осталось £6000. Так называемые "друзья" задолжали мне около £ 200 000. И где они сейчас? Некоторые попросту испарились. Они живо свернули удочки, отключили телефон, исчезли из социальных сетей и "откинулись". Другие честно признались, что им нечем вернуть мне долг. Что мне было с ними делать? Избить? Мне оставалось лишь надеяться на то, что кому-нибудь из них удастся сорвать большой куш, и он отдаст мне деньги. Но такого никак не происходило, а когда случалось — от меня пытались скрыть этот факт. Мне пришлось довольствоваться той парой тысяч, что удалось с них соскрести. Было похоже на удаление зубов. Но самым худшим было вовсе не это. Как поступают игроки в покер Существует огромное количество выкупленных мною игроков — я делал это, потому что "так поступают игроки в покер". Считал или я их достойными того? Да нет. Но я тупо считал их друзьями. Полагал, что мы все соблюдаем некий общий кодекс. Именно эти люди нанесли мне самый болезненный удар. В момент глубочайшего кризиса я отчаянно обратился за помощью, чтобы вновь вернуться в игру, однако, обо мне никто и знать не хотел. Превратился ли я в единочасье в неудачника? Было очень горько. С самого начала я всегда полагался исключительно на собственный банкролл и чувствовал себя уличной попрошайкой, отчаянно пытаясь наскрести денег на участие в EPT London. Больше всего меня смущали моменты, когда игроки соглашались принять мое участие в их игре в небольшом ивенте, а деньги за это приходилось просить у них заранее, потому что бай-ин был мне не по карману. Отговорки, которыми я пичкал людей. Ложь, которой я наваял с три короба. Все это — в защиту жалкого эго, взращенного покером. Почему бы мне просто не признать свое банкротство? Отчего это так трудно? Удастся ли мне на самом деле протянуть в таком духе, пока однажды я не сорву WSOP Main Event? От меня отвернулись все. Никого не осталось. “Я предупреждал тебя”. “Спасибо, папа”. Мой отец лишился работы и так и не смог найти другую. Находиться дома стало просто невыносимо. Нужно было выбираться оттуда, пока я еще не потерял рассудок, — но у меня не было на это средств. Всего один крупный выигрыш. Всякий раз, когда я приближался к удаче, она в последний момент словно ускользала от меня. “Я предупреждал тебя”. Вас, вероятно, посетила мысль: "А почему я не нашел себе нормальную работу"? Хороший вопрос. Причина — в хитросплетении эго, упрямства, тупости и прошлого. Я и 16 не мог устроиться на работу — что уж говорить о моих шансах сегодня. Что я напишу в своем резюме? Игрок-неудачник, которому повезло сколотить банкролл на £ 600 000 и раздать его весь таким же неудачникам. Не самая выигрышная формулировка, правда? Покер — жизнь моя Вот все, что я знаю. Не могу я это бросить. Я слишком хороший игрок, а до следующего крупного выигрыша рукой подать. Вся моя жизнь — в покере. Вся жизнь — по кругу стола. Я привык разъезжать: Сан-Ремо, Монте-Карло, Барселона, Лас-Вегас, Венеция и Вена. Этот цирк-шапито будет кочевать вечно — это моя семья. У меня больше нет семьи. У меня никого больше нет. Меня все бросили. Но в один прекрасный день я возьму реванш, и когда это случится, все будет иначе. Я буду экономно расходовать банкролл, тратить деньги только на то, что того стоит, и никому не давать в долг. Я вернусь. И фортуна вновь улыбнется мне. Иначе не бывает. Ничего другого я не умею делать. Спортивный, покерный журналист: Lee Davy